Иван Григорьев ("Фрег. Пал.")

Смотри также Литературные типы произведений Гончарова

— Кучер князя О., сделавший кругосветное путешествие. "Рассказывал с гордостью, как король Сандвичевых островов, глядя на его бороду и особенное платье, принял его за важное лицо и пожал ему руку". Был "рассудительный и словоохотливый человек и говорил с важностью авторитета". По мнению И. Г. — "оно ничего: можно и верхом ехать (из Аяна), надо только, чтоб все заведение было в порядке". По дороге пристально занимался всем: природой, векшами, скакавшими по деревьям, лошадьми; "вглядывался" во все и приобретал всякие сведения. Ухитрялся говорить "беспрестанно" даже с якутами, "а как, о чем — неизвестно", но они были "довольны друг другом". Во время переезда по болоту "пытался утешать", что "никакая дорога без луж не бывает, сколько он ни ездил". Увидя появившиеся осинник и сосняк, "несказанно обрадовался:" — "Вон осинничек, вон соснячок!" — говорил он приветливо, указывая на знакомые деревья. "Был услужлив" и годился на все руки. Когда был нужен стол (при переправе по Лене на лодках), "обыкновенно говорили Ивану Григорьеву, "чтоб был стол". "Слушаю", — отвечал Иван и отправлялся в лес: через четверть часа уже был сколочен стол. В одной юрте не было ни окон, ни двери. Сказано Ивану Григорьеву, чтобы была дверь и окно. "Слушаю", — сказал он и окна заткнул потниками от лошадей, а дверь так приладил, что наутро отворить было нельзя, а надобно было выколотить". Был очень своеобычен и с трудом "отступал от своих взглядов и убеждений". Вез с собою пару кокосовых орехов, по той причине, что в Москве видел, как "в лавке за этакие орехи просили по пять целковых за штуку" и потому думал сбыть их там. Насчет же их вкуса отвечал с величайшим презрением": "Нет! какое вкусный! Это все пустое!" Вскоре после того, как барин велел И. Г. выбросить орехи, явился с вопросом: "Не прикажете ли бросить этот камень?" Он держал какой-то красивый, пестрый камень на руке. "Как можно! это надо показать в Петербурге: это замечательный камень из Бразилии". — "Белья некуда девать", — говорил Иван Григорьев, — много места занимает. И что за камень? хоть бы для точила годился!" Все необходимые вещи и в том числе барский тулуп заложил в чемоданы и зашил, а в мешке при себе вез змеиную шкуру из Бразилии, п. ч. "думал. что шкуру-то можно и выбросить, а тулупчика-то жаль".